4 февраля – ИА SM.News. ПЛОХОЙ, ХОРОШИЙ, ЗЛОЙ
Распространение covid-19 и меры по противодействию вирусу нагрузили здравоохранительную сферу в России. Кажется, что эпидемическая монополия ковид-инфекции почти парализовала плановую медицину и постепенно разрушает своим неконтролируемым масштабом амбулаторное звено. Среди наиболее уязвимых групп пациентов оказались люди с онкологией. Несмотря на заверения Минздрава и властных представителей о том, что онкологических сектор даже в условиях пандемии продолжит функционировать в полном объеме, общественные организации и онкопациенты еще с 2020 года жалуются на дефицит медикаментов, торможение технологического курса в сфере противоопухолевой терапии и сокращение инновационных исследований.
В первую очередь коронавирус повлиял на запрос в консультировании: те граждане, который подозревают у себя наличие сложного недуга, не торопятся обращаться к врачу. Ведь для многих россиян здравоохранение представляется не разнородной структурой с подразделениями и звеньями, а монолитной системой, в последнее время слитой с санитарной службой. Поэтому любая коммуникация с врачами разной специализации будто бы связана с риском вирусного заражения.
По словам врача-онколога Елены Мелиховой, ковид «неровно» скорректировал ситуацию с опухолями. С одной стороны – вирус «сгладил» первичную симптоматику онкологии: из-за страха заразиться люди обращаются за помощью, когда рак уже влияет на качество жизни. Иными словами, в пандемию стало больше «запущенных» пациентов. С другой стороны – КТ-диагностика (назначаемая при осложнениях ковид) иногда помогает обнаружить «неприятные сюрпризы».
«Прогноз пациентов с небольшими новообразованиями, например, размером до сантиметра, которые случайно выявились во время КТ диагностики ковида, всегда лучше, хотя по такому же совпадению находили и запущенные стадии. Ну и поскольку нормальное КТ описывает еще и молочную железу – какие-то образования в молочной железе выявляли <…> Это то, как повлиял ковид: с одной стороны, растет число запущенных болезней, а с другой – с помощью ковид-диагностики какие-то новообразования были выявлены впервые и на ранних стадиях», – отметила врач.
По словам Мелиховой, часто сами граждане, жалуясь на задержку системного лечения, признают опрометчивость строгой ковид-изоляции: «Из-за Covid-19 люди никуда не обращались. А двух лет достаточно, чтобы из начальной стадии новообразование развилось в последующие, более тяжелые стадии. Есть пациенты, которые обращаются уже со второй стадией, признавая, что запустили болезнь».
ДИСПАНСЕРИЗАЦИЯ
На время пандемии диспансеризацию онкологических пациентов сильно ограничили. В соответствии с «Временными клиническими рекомендациями по диагностике и лечению новой коронавирусной инфекции», утвержденными Минздравом России, от 14.10.2021, больным рекомендуют строго соблюдать правила профилактики инфицирования SARS-CoV-2, минимизировать число очных контактов, а для медконсультаций использовать «телемедицинские технологий, телефонные звонки».
Если темпы амбулаторно-поликлинической помощи, вынужденно приостановленной в период сложной эпидемиологической ситуации, в ближайшее время увеличатся, то общая статистика онкозаболеваемости может стабилизироваться, считает Елена Мелихова
«Сейчас, если говорить о Москве, система диспансеризации в общем-то опять возвращается на постоянную основу, и достаточно все неплохо поставлено. Естественно, есть надежда, что восстановленная диспансеризация улучшить статистику по онкологическим заболеваниям. Потому что тот стандарт, который входит в диспансеризацию – его вполне достаточно. Важно, чтобы относились к этому с личным интересом, тогда все это будет работать. <…> С ковидом почти на год почти все вопросы с диспансеризацией были закрыты», – пояснила она.
ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ
В Сети на онко-форумах все чаще появляются сообщения о постковидном синдроме, имеющем симптомы, даже болевую интенсивность, сравнимые с ранними формами рака.
В российских коммерческих медклиниках отмечают увеличение спроса на консультации специалистов-онкологов и соответствующие обследования. Но, как правило, тяжелые диагнозы, со слов пациентов, спровоцированные covid-19, не подтверждаются.
По мнению собеседницы агентства, коронавирусная инфекция, в особенности ее «долгие формы», сопровождаются сильной психоэмоциональной нагрузкой. Многие россияне готовы пойти на крайние меры и неутешительные компромиссы – признать у себя опухоль, а потом начать сложное лечение ради того, чтобы найти объяснение общему недомоганию, которое сопровождает почти любое вирусное заболевание.
«Очень у многих людей постковидный синдром протекает с психоэмоциональными проблемами. Особенно две первые пандемийные волны – у людей сносило крышу. Понятно, что есть понятия онкологической настороженности, но, в принципе, все это вписывается к депрессивную, постковидную симптоматику, которая лечится совсем другими препаратами. Речь про эффективный способ себя запугать, но, к счастью, к онкологии это не имеет никакого отношения», – рассказала врач Елена Мелихова
Пациенты начинают подозревать у себя наличие чуть не смертельного недуга. Но уже самые первые профильные анализы дают объективное представление о причине жалоб. Как правило, со злокачественными образованиями это не связано. Общий «подъем ипохондрии» – результат не поздней диагностики, не анабиоза диспансера и не раковой эпидемии, а скорее нервической социальной обстановки, связанной с распространением и противодействием covid-19.
«В последнее на приемах стали популярны фразы – «Все началось с того, что я переболел ковидом» или «Все началось с тогда, когда я сделал прививку». Эти пациенты проходят все возможные обследования и у него не выявляется вообще ничего. Никаких «сдвигов» в анализах крови, никаких «сдвигов» во всех многочисленных исследованиях, которые ему сделали. Действительно, ипохондрия на фоне коронавирусной инфекции есть, можно говорить о некотором распространении этой проблемы. Пациенты заходят и говорят, что стали ощущать дискомфорт после вирусной инфекции, начинаешь «ковырять», а у человека ничего плохого нет, это ему так показалось. Чистой воды психология», – поделилась мнением врач.
КОВИД И АКТИВНЫЙ РАК
Информация, что тяжело перенесенный covid-19 может негативно влиять на состояние ремиссированных (по онкологии) пациентов – в абсолютных величинах не подтверждается. Кроме того, в отдельных случаях, когда активная фаза онкологии сопровождается вирусной инфекцией, далеко не всегда основное заболевание переходит в запущенную стадию. Елена Мелихова уточнила, что при должном внимании медиков, зараза почти не влияет на рак. А осложнения могут присутствовать там, где есть дефицит врачебной помощи или невозможность получить ее своевременно и в полном объеме.
«Наблюдала несколько пациентов, которые в момент острой онкологии и прохождения химиотерапии заболевали covid-19. <…> Не могу сказать, что это усугубило течение основных заболеваний. Единственное, другие были проблемы из-за того, что долгое время пациент не мог получить для себя квалифицированную помощь. Потому что даже в Москве многие крупные онкологические заведения были перепрофилированы под ковид. Какие-то онкологические пациенты от этого пострадали, потому что когда была нужна консультация, например, химиотерапевта, то человек этого получить не мог», – пояснила собеседница редакции.
НЕКОНТРОЛИРУЕМЫЙ СКРИНИНГ
Во времена коронавирусной пандемии массово проводятся КТ-исследования легких. Многих инфицированных проводят сразу через несколько томографий и флюорографий в короткие сроки, наблюдая эффективность ковид-терапии.
Тем временем онлайн- и оффлайн- обсуждения вреда частых «просвечиваний» приобретают фольклорный характер. Главный тезис новой социальной мифологии сводится к тому, что рентгеновская нагрузка будет иметь негативные последствия в перспективе: вплоть до недоброкачественных образований.
Точных данных об отсроченной опасности КТ не существует. В теории, «медицинское облучение» оправдано целями и не переходит границы нормы. В этом смысле сведения о состоянии здоровья больного предпочтительнее, подчеркнула доктор Мелихова.
«Сейчас рентгеновская нагрузка настолько минимизирована, что скорее всего это не будет иметь каких-то последствий. Скорее всего пандемия с ее регулярной КТ-диагностикой пройдет для нас для всех бесследно. <…> Информативность исследований важнее, чем некий побочный эффект в виде, например, кратковременного снижения лейкоцитов, которое вы, вероятно, и не заметите. Вы начнете выздоравливать, будете хорошо питаться и все это скорректируется. <…> Если мы берем чисто теоретический аспект, есть определенные нормы лучевой нагрузки на человека. И если то, что вы получили, распределить в течение года. И если вы в течение этого года ничего больше пальца на руке снимать не будете, то все это благополучно из вас элиминируется. Это не будет являться каким-то фактором, который будет способствовать усугублению вашего здоровья».
Врач добавила, что в рамках штатной диагностики онкобольные проходят огромное количество исследований с КТ и внутривенным контрастированием (метод усиления томографии с помощью внутривенного введения контрастного препарата). «Просветы» производится регулярно – в некоторых случаях этого требует локализации рака – для пациентов процедуры проходят без побочных эффектов.
ОНКО-ДЕФИЦИТ
Специализированная онкологическая помощь не останавливалась ни в столице, ни в регионах. Тем не менее плановые операции, химио- и лучевая терапия проводились в ограниченном объеме из-за снижения спроса в пандемию.
Еще в разгар первой ковид-волны в благотворительных фондах заявили о серьезной нехватке основных противоопухолевых лекарств. Речь шла о 26 наименованиях, большая часть из которых входит в список ЖНВЛП. Тогда некоммерческие организации направили письмо Президенту РФ с просьбой повлиять на ситуацию.
К концу 2021 года – в 4 волну covid-19, о серьезном дефиците препаратов, «затянутой» маршрутизации амбулаторного лечения и недостаточном финансировании заявила член СПЧ, президент Ассоциации онкологических пациентов «Здравствуй» Ирина Боровова. Резюме сообщения Борововой: финансирование программ фарм-обеспечения онкобольных вдвое меньше необходимого. «Весь объем программы по лекарствам для лечения онкологических заболеваний составляет около 300 миллиардов рублей, а необходимый объем – 600 миллиардов рублей», сообщали РИА Новости.
Чуть позже, в сентябре 2021 года, проблемы лекарственного довольствия онкобольных зафиксировали в Москве. Фонд «Вместе против рака» направил обращение заммэра по соцвопросам Анастасии Раковой и руководителю здравоохранительного департамента столицы Алексею Хрипуну. В письме представители фонда вторили своим коллегам, говорили о нехватке лекарств, «вялой» поддержке со стороны государства – в целом, о дискриминации и необеспеченности пациентов. В Минздраве ответили, что из-за пандемии выросли цены на фармсубстанции, но в остальном – «ситуация на контроле».
Сейчас, в связи со смещением общего информационного курса в сторону коронавирусных статистик, ситуация неизвестна. По словам собеседницы MOS.SM.News Елены Мелиховой, онкотерапия существенно не пострадала от covid-19.
«Оказание специализированной онкологической помощи не останавливалось. Да, может быть, осуществлялась в меньшем объеме, и с меньшим количеством пациентов. Но проводились и проводятся те же робот-ассистированные операции, и та же самая таргетная химиотерапия – это все не останавливалось. Может были какие-то перебои с лекарствами. В целом, процесс онкотерапии не останавливался и никак существенно не пострадал. Думаю, и научная часть, как работала, так и работает. Единственное, там хуже связь с зарубежными партнерами, потому что из-за пандемии у них тоже были некоторые перебои. Безусловно, какие-то клинические испытания были приостановлены, потому что не было возможности больных столько перебрать. Но в Москве высокотехнологичная онкологическая помощь не останавливалась – она, как была, так и есть: и оперировали, и выявляли», – сказала она.
НОВЫЙ ПО(Д)ХОД
С 1 января 2022 года действует новый порядок помощи онкобольным. Терапия опухолей по ОМС будет производиться исключительно по месту проживания пациента. Таким образом, граждане теперь не могут обращаться за высококвалифицированной медпомощью вне своего региона.
Новая маршрутизация позволит «в максимально короткие сроки получить необходимую помощь вне зависимости от места его проживания», заявили в Минздраве. В профессиональном медицинском сообществе критически отнеслись к «усовершенствованию».
«Я категорически отрицательно к этому отношусь. Я считаю, что это неправильно, негуманно и непродуманно. <…> В этой ситуации – тупик ОМС. То, что провозглашалось право пациента выбрать врача и место, где он будет лечиться – эта часть очень сильно пострадала», – поделилась своим мнением с редакцией Елена Мелихова.
Желание россиян уезжать из своих регионов в поисках лучших специалистов и клиник с онко-специализацией – это не постиндустриальная блажь. В России очень немного территориальных субъектов, где есть медицинские учреждения, готовые к предоставлению широкого спектра онкопомощи и имеющие современную технику. До сих пор в большинстве региональных больниц применяют радикальные способы лечения, проводят операции без учета индивидуальных нюансов опухоли, рассказал изданию «КоммерсантЪ» директор фонда медицинских решений «Не напрасно» Илья Фоминцев.
«В подавляющем большинстве диспансеров нет возможности делать биопсию сигнальных лимфоузлов, и это означает, что там будут делать полную лимфодиссекцию всем — кому надо и кому не надо. <…> Во многих диспансерах вообще не обследуют человека полностью перед началом лечения — я сейчас говорю даже не про патоморфологию, а про выявление метастазов, то есть не делают даже стандартный набор обследований», – рассказал он в интервью «Ъ».
Такая маршрутизация больных онкологией мешает даже в тех случаях, когда есть договоренности с конкретным специалистом, а также положительные прогнозы в случае лечения. В исключительном порядке, когда операции для пациентов крайне необходимы, врачи вынуждены идти на должностные преступления, подписывая 57-ую форму (направление на лечение по ОМС).
По словам Фоминцева, цель изменения ОМС направлений – попытка госрегулятора равномерно распределить по российским медучреждением бюджет на операции с положительной маржинальностью: «Все государственные клиники, как колхозы в СССР, планово убыточные. Главные врачи выкручиваются как могут, потому что если у тебя к концу года минус, ты должен довести его хотя бы до нуля платными медицинскими услугами, и именно так поступают госклиники».
Такая здравоохранительная политика может и косвенно намекать на то, чтобы граждане тратили собственные средства на лечение рака. И некоторые люди готовы для эффективной терапии пожертвовать всеми своими накоплениями, если появляется шанс увеличить срок жизни с диагнозом и качество этой жизни.
«Естественно, люди, которые остаются в тупике онкологического диагноза – они же не складывают руки, а, наоборот, хотят получить лучшие условия. Они готовы продать квартиры, машины, свои приусадебные хозяйства, но получить хорошую помощь. Они хотят жить. Есть крупные города, где все это поставлено на хорошем уровне, но это не должно мешать человеку приехать в столицы – в центровые медучреждения», – подытожила врач Мелихова.
